ДИСЦИПЛИНАРНОЙ ПРАКТИКИ
АДВОКАТСКОЙ ПАЛАТЫ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА
ЛИШЕНИЕ АДВОКАТСКОГО СТАТУСА
НОВИКОВА НИКОЛАЯ ВАСИЛЬЕВИЧА
ГЕНЕРАЛЬНОГО ДИРЕКТОРА ООО» НОВИКОВ И ПАРТНЕРЫ»
АПРАКСИН ПЕРЕУЛОК, 11 СПБ
ООО «ЮК НОВИКОВ И ПАРТНЕРЫ» зарегистрировано по адресу: 191036, г. Санкт-Петербург, пр-кт Лиговский, 10/118 литер а, помещ. 233-н оф. 5148
январь-август 2021 года
"Н"- это НОВИКОВ Н В
АДВОКАТ, ПАРТНЕР, ЮРИСТ И ООО
Дело в отношении адвоката Н. интересно выводами о содержании соглашения. Адвокат Н. не исполнил соглашение с доверителем, и последний обратился в Палату с жалобой. Внимание обратило на себя соглашение. Его сторонами были указаны адвокат Н. наряду с юристом Р. и доверитель, при этом основания включения юриста в соглашения, объем его полномочий, реквизиты указаны не были, как, впрочем, не был указан и статус партнера бюро и полномочия самого адвоката Н., а условия договора противоречили друг другу.
Адвокат Н. не усматривал нарушений закона в факте включения некоего юриста в соглашение, равно как не видел нарушения и в своём праве заключать соглашение от имени адвокатского бюро, поскольку подготовленный им иск и документы были судом приняты. В действительности адвокат Н. считал, что закон нарушил сам доверитель, не выполнивший условие договора об оплате.
Предмет соглашения был сформулирован так: «правовой анализ ситуации, подбор нормативно-правовой базы, выработка правовой позиции, анализ документов, консультация подготовка и подача искового заявления по факту нарушения его прав пользования и владения земельным участком со стороны СНТ и электропоставляющей компании».
Размер вознаграждения согласно одному из пунктов был определен в 130 000 руб. за каждое судебное заседание.
Однако Приложение к соглашению противоречило как предмету, так и сумме гонорара: в приложении юридическая помощь включала в себя как подготовку иска и подачу его в суд, так и представление интересов в суде первой инстанции и определяло уже общую стоимость в 130 000 руб.
Проанализировав квитанции, выданные доверителю адвокатом, Комиссия установила, что вознаграждение в размере 100 000 руб. было принято от доверителя ООО «Н. и партнеры», а не кассой бюро. В каких отношениях были адвокат Н. и ООО «Н. и партнеры» в рамках дела информации не было, но факт невнесения гонорара в кассу адвокатского образования признан нарушением.
Что касается включения в соглашение юриста Р. без указания основания такого решения, без реквизитов, полномочий, объёма прав и обязанностей, то это противоречит положениям пп. 1, 2 и подп. 1 п. 4 ст. 25 Закона об адвокатуре.
Субъектный состав лиц, оказывающих юридическую помощь доверителю от имени бюро, был сформирован адвокатом Н. с нарушением требований п. 5 ст. 23 Закона об адвокатуре, поскольку соглашение не содержало указания на статус Н. как партнера бюро и на его полномочия.
Более того, адвокат Н. составил соглашение с включением в него противоречивых положений относительно предмета, размера вознаграждения, чем ввёл доверителя в заблуждение относительно как объема принятого на себя поручения, так и распределения вознаграждения между поверенными, тем самым нарушил требования п. 1 ст. 8 КПЭА.
Совет уже неоднократно указывал в своих решениях, что надлежащее выполнение адвокатом своих обязанностей перед доверителем предполагает не только оказание ему квалифицированной юридической помощи, но и квалифицированное оформление договорных отношений с доверителем в соответствии с Законом об адвокатуре.
Именно на адвокате, как на профессиональной стороне соглашения, формировавшей его условия, лежала обязанность обеспечить высокую степень определенности и максимальную конкретность при принятии и исполнении поручения.
Поручение адвокату должно быть сформулировано корректно и максимально конкретно, чтобы на практике не возникало неопределенности в его толковании.
При этом имеют значение и должны быть указаны в соглашении не только сами действия, но и место, время, продолжительность, количество и другие обстоятельства их совершения. Точное и полное определение предмета поручения позволяет адвокату, во-первых, четко обозначить объём предстоящей работы и парировать в дальнейшем возможные претензии доверителя относительно того, насколько полно адвокат исполнил поручение, а, во-вторых, соотнести этот объем работы с размером причитающегося вознаграждения.
Общие фразы в описании предмета поручения ввели доверителя в заблуждение и, как следствие, привели к конфликту между адвокатом и доверителем.
Адвокату Н. вынесено предупреждение.
ДИСЦИПЛИНАРНОЙ ПРАКТИКИ
АДВОКАТСКОЙ ПАЛАТЫ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА
ЛИШЕНИЕ АДВОКАТСКОГО СТАТУСА
НОВИКОВА НИКОЛАЯ ВАСИЛЬЕВИЧА
ГЕНЕРАЛЬНОГО ДИРЕКТОРА ООО» НОВИКОВ И ПАРТНЕРЫ»
АПРАКСИН ПЕРЕУЛОК, 11 СПБ
ООО «ЮК НОВИКОВ И ПАРТНЕРЫ» зарегистрировано по адресу: 191036, г. Санкт-Петербург, пр-кт Лиговский, 10/118 литер а, помещ. 233-н оф. 5148
сентябрь-декабрь 2021 года
"Н"- это НОВИКОВ Н В
ОСОБОЕ МНЕНИЕ и ПРЕКРАЩЕНИЕ СТАТУСА
Адвокат Н. лишился своего статуса с возможностью быть вновь допущенным до экзамена не ранее, чем через три года. На него написала жалобу доверительница Александра (имя изменено), с которой было заключено соглашение на защиту ее мужа по уголовному делу.
В жалобе Александра указывала, что при заключении соглашения Н. ссылался на 20-летний стаж работы в уголовном судопроизводстве и обещал положительный результат. Гонорар был согласован в 150 000 руб., из которых 75 тыс. адвокат получил в день заключения соглашения, не выдав квитанции.
Александра сообщала, что далее адвокат стал требовать дополнительных платежей за посещения мужа в СИЗО, что не предусматривалось соглашением, и она решила его расторгнуть, написав защитнику в WhatsАpp, на что он ответил, что это невозможно, так как она не является его доверителем.
После этого Александра укрепилась в решении прекратить договорные отношения с адвокатом и потребовала вернуть оставшуюся «неотработанной» часть от 75 000 руб. Однако Н. заявил, что работу он в полностью завершил, а денег от неё никогда не получал и пригрозил, что требование о возврате денег при таких обстоятельствах является уголовно наказуемым вымогательством.
Александра также заметила, что соглашение не имеет номера регистрации в реестре адвокатского образования, и полагала, что оно в адвокатском бюро не зарегистрировано, а денежные средства в кассу не внесены. Кроме того, в течение годичного срока содержания мужа под стражей судом неоднократно продлевался срок изоляции, однако лишь в одном случае решение оспаривалось самим адвокатом, при этом качество жалобы Александрой ставится под большое сомнение, в остальном доверитель занимался этим самостоятельно. Александра, приняв решение о работе с другим адвокатом, потребовала от Н. отчёт о выполненной работе и документы, полученные им в процессе оказания юридической помощи её мужу, чего не случилось.
По версии адвоката Н., 75 тыс. руб. Александра намеревалась внести в кассу бюро позднее заключения соглашения. Поверив ей, защитник выписал ордер и посетил ее мужа в СИЗО-1, где они разработали позицию. В течение нескольких месяцев адвокат работал по делу, участвуя во всех следственных действиях, но гонорар так и не поступил, а перед ст. 217 УПК РФ он узнал от следователя, что Александра «наняла другого адвоката», а ее муж написал заявление о замене защитника. Адвокат посчитал, что его обманули.
В действительности денег от Александры он не получал, все документы передавал ее мужу, никаких обещаний положительного результата не давал, отчета по делу никто не требовал. Жалобу доверительницы, коей он Александру не считал, адвокат рассматривал как реакцию на его намерение обратиться в суд с иском о взыскании средств по соглашению.
На заседании Квалификационной комиссии (далее – Комиссия) Александра заявила, что, не явившись в последнее судебное заседание, адвокат фактически отказался от защиты, и в копиях двух протоколов не было записи об участии адвоката Н.
В ходе дисциплинарного производства было установлено, что гонорар в кассу бюро действительно не поступал. Впрочем, Совет АП СПб (далее - Совет) решил, что не было и данных, подтверждающих утверждение Александры о передаче денег напрямую адвокату.
Основанием для вступления адвоката Н. в дело явился ордер, выданный в нарушение п. 3.1 соглашения о внесении первой части гонорара в 75 000 руб. в день его заключения.
Согласно решению Совета АП СПб «О порядке оформления соглашений об оказании юридической помощи и их регистрации в документации соответствующих адвокатских образований», утвержденному 04.02.2020 года (протокол №1), соглашение (договор) считается заключённым, если между сторонами достигнуто соглашение по всем его существенным условиям (п. 1 ст. 432 ГК РФ).
Однако, поскольку вознаграждение, предусмотренное соглашением, в установленное время в кассу адвокатского образования не было внесено, то есть не выполнено существенное условие соглашения, оформление адвокатом Н. ордера является нарушением требования 5.1 Положения об ордерах на исполнение поручений об оказании юридической помощи, утвержденного Советом АП СПб (протокол №12 от 12.10.2017): основанием для выдачи ордера является соглашение адвоката с доверителем на оказание правой помощи, зарегистрированное в документации адвокатского образования.
Следовательно, адвокатом Н. нарушен п. 6 ст. 15 Кодекса профессиональной этики адвокатов (далее- КПЭА).
Кроме того, соглашение в документах адвокатского бюро не было зарегистрировано, номера регистрации не имеет.
Контроль за исполнением существенных условий соглашения об оказании юридической помощи, в том числе и доверителем, является обязанностью адвоката, как профессионального советника по юридическим вопросам, а нарушение существенных условий – проявлением недобросовестности и низкой квалификации адвоката.
Таким образом адвокат нарушил п. 1 ст. 7 Федерального закона от 31.05.2002 года № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (далее – Закон об адвокатуре) и п. 1 ст. 8 КПЭА.
В скриншотах переписки, приобщённых по просьбе самого адвоката, он обязуется предоставить Александре отчет о проделанной работе, но доказательств исполнения этого обязательства не предоставлено – это нарушение п. 6 ст. 10 КПЭА.
Вместе с тем, это не относится к претензиям Александры о передаче ей имевшихся у адвоката материалов уголовного дела, поскольку эти материалы относятся к адвокатскому производству, являются копиями документов, находящихся в уголовном деле, и у адвоката не возникает обязанности передать их доверителю, если это не было предусмотрено соглашением.
Установлено было также, что отказ от адвоката Н. произошел до передачи дела в суд. Фактически отсутствовали претензии относительно отказа адвоката Н. от защиты сделанные ею в ходе рассмотрения дисциплинарного производства устные заявления об этом не оформлены в качестве жалобы копии протоколов свидетельствовали в пользу версии, изложенной в изначальной жалобе.
С учетом изложенного Комиссия обоснованно руководствовалась положениями п. 4 ст. 23 КПЭА, в соответствии с которыми разбирательство в комиссии осуществляется в пределах тех требований и по тем основаниям, которые изложены в жалобе. Изменение предмета и (или) основания жалобы не допускается.
Обвинения в получении гонорара обманным путем и критика жалобы носили декларативный характер и ничем не были подтверждены.
Между тем, КПЭА не содержит норм, обязывающих адвоката обжаловать постановления суда, а «Стандарт осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве» (п. 9) предполагает наличие об этом просьбы подзащитного либо собственное усмотрение адвоката «при наличии к тому оснований». При этом по просьбе доверителя адвокат Н. составил и подал апелляционную жалобу на постановление о продлении срока содержания под стражей.
Наконец, Комиссия пришла к выводу, что требования имущественного характера подлежат рассмотрению в суде общей юрисдикции.
Избирая меру дисциплинарной ответственности, Совет учел, что нарушения совершены умышленно и признал их тяжкими как в совокупности, так и каждое в отдельности, поскольку они связаны с пренебрежительным отношением адвоката к решениям органов адвокатского самоуправления, а также ненадлежащим исполнением своих обязанностей перед доверителем, что привело к подрыву доверия как к адвокату, так и адвокатуре в целом.
Своим поведением адвокат Н. продемонстрировал явное пренебрежение как к интересам доверителя, так и ко всему адвокатскому сообществу, его нравственным критериям и традициям такое умаляющее авторитет адвокатуры, порочащее честь и достоинство адвоката отношение к исполнению профессиональных обязанностей является недопустимым и несовместимым со статусом адвоката.
Совет также учел наличие действующего дисциплинарного взыскания в виде предупреждения.
Большинством голосов статус адвоката был прекращен.
Один из членов Совета изложил свое особое мнение, не согласившись с решением о нарушении адвокатом Н.п. 6 ст. 15 КПЭА, п. 1 ст. 7 Закона об адвокатуре, п. 1 ст. 8 КПЭА.
Принимая решение в указанной части, Совет АП СПб вслед за Комиссией пришёл к выводу, что адвокат Н., подписав соглашение, оформил ордер на защиту в отсутствие регистрации этого соглашения в документации адвокатского образования, а также в отсутствие необходимого для заключения соглашения условия, поскольку вознаграждение, предусмотренное соглашением, в установленное время в кассу адвокатского образования внесено не было, то есть, не выполнено существенное условие соглашения.
При этом Комиссия и Совет сослались на подп. 5.1 Положения об ордерах на исполнение поручений об оказании юридической помощи, утверждённого Советом АП СПб (протокол №12 от 12.10.2017), в соответствии с которым основанием для выдачи ордера является соглашение адвоката с доверителем на оказание правой помощи, зарегистрированное в документации адвокатского образования и решение Совета АП СПб «О порядке оформления соглашений об оказании юридической помощи и их регистрации в документации соответствующих адвокатских образований», утвержденное 04.10.2020 (протокол №1), согласно которому соглашение (договор) считается заключенным, если между сторонами достигнуто соглашение по всем его существенным условиям (п. 1 ст. 432 ГК РФ).
Между тем адвокат Н. сообщил, что после заключения соглашения его оригинал он представил в бюро, что послужило основанием для выдачи адвокатским образованием ордера. Регистрацией соглашений в бюро занимаются его руководители, адвокат к журналам регистрации соглашений доступа не имеет.
Эти доводы адвоката ничем не опровергнуты и поэтому заслуживают внимания.
По мнению члена Совета, адвокат справедливо обратил внимание на важное обстоятельство, что выдача ордера адвокату производится адвокатским образованием, вследствие чего нарушение, выразившееся в необоснованном оформлении ордера, не может быть поставлено в вину адвокату.
Ошибочным в глазах автора особого мнения был и вывод о том, что невнесение доверителем денег в кассу, вопреки достигнутым договорённостям о сроках и порядке такого внесения, свидетельствует о незаключённости соглашения.
И Комиссия, и Совет верно сослались на положения п. 1 ст. 432 ГК РФ, в соответствии с которыми соглашение (договор) считается заключенным, если между сторонами достигнуто соглашение по всем его существенным условиям.
Однако, вопреки приведённым положениям гражданского закона, поставили факт заключения соглашения в зависимость от действий стороны (доверителя) по исполнению условий такого соглашения (внесение денег в кассу адвокатского образования).
Кроме этого, Совет вслед за Комиссией пришёл к выводу о нарушении адвокатом Н. положений п. 1 ст. 7 Закона об адвокатуре и п. 1 ст. 8 КПЭА.
Нарушение выразилось в том, что адвокат Н. не осуществлял контроль за исполнением существенных условий соглашения об оказании юридической помощи, в том числе и доверителем, что является обязанностью адвоката как профессионального советника по юридическим вопросам нарушение существенных условий соглашения является проявлением недобросовестности и низкой квалификации адвоката.
Из принятых дисциплинарными органами актов неясно, каким образом адвокат Н. должен был осуществлять контроль за внесением доверителем денежных средств, и не указано, какие действия должен был совершить адвокат в таких условиях. Тем более, учитывая невозможность отказаться от принятой на себя защиты по уголовному делу, несмотря на неоплату доверителем соглашения (на что неоднократно Совет и Комиссия указывали в своих актах).
Таким образом, при принятии Советом решения в соответствующей части автор особого мнения голосовал против признания наличия в действиях (бездействии) адвоката Н. нарушений п. 6 ст. 15 КПЭА, п. 1 ст. 7 Закона об адвокатуре, п. 1 ст. 8 КПЭА, и, как следствие, – против применения к адвокату Н меры дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса адвоката.
Новикова Николая Васильевича лишили адвокатского статуса 21.10.2021 года по жалобам его доверителей за обман. Доверители написали на Новикова Н В жалобу в адвокатскую палату города Санкт-Петербурга, Новикову ничего не оставалось делать как “ПЕРЕОБУТЬСЯ” и стать генеральным директором ООО ЮК Новиков и партнеры и продолжает обманывать людей. Сам про себя выкладывает рекламу в интернет какой он “ХОРОШИЙ” и отзывы на яндексе предположительно заказные Отзывы про Новикова на яндексе ни чем не подкреплены. Это его реклама и бизнес. Будьте бдительны и осторожны!
0 комментариев